33. Общие положения о возмещении вреда

Последнее изменение: 5 лет назад

Общая характеристика обязательства вследствие причинения вреда
Генеральный деликт
Условия ответственности (вред, противоправность, причинно-следственная связь, вина)
Освобождение от ответственности
Специальные деликты

Конспект - тезисы

Ю.К. Толстой выделяет пять существенных признаков обязательств из причинения вреда:

В-первых, действие таких обязательств простирается как на имущественные, так и на личные неимущественные отношения, хотя возмещение вреда и носит имущественный характер.

Во-вторых, они возникают в результате нарушения прав, носящих абсолютный характер, относящихся к личным нематериальным благам (жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность и т.д.).

В-третьих, поскольку нарушено абсолютное право, данные обязательства носят внедоговорный характер, хотя бы право было нарушено лицом, состоявшим с потерпевшим в договорных отношениях.

В-четвертых, обязательство направлено на полное возмещение потерпевшему, насколько это возможно, причиненного вреда. В-пятых, в случаях, предусмотренных законом, обязанность возмещения вреда может быть возложена не только на причинителя вреда, но и на иных лиц (например, на работодателя врача).

СООТВЕТСТВЕННО МОЖНО ВЫДЕЛИТЬ РЯД ПРОБЛЕМ

Применение гл. 59 к договорам.
Вменение вины, когда за вред отвечают не причинители.
Полного возмещение. Возможно большее – страхование государственное и конкуренция норм. И уменьшение – ОСАГО.

Условия

ВРЕД

Вред в гражданском праве подразделяется на имущественный и неимущественный. Имущественный вред может возникнуть при нарушении как имущественных, так и неимущественных благ (прав).

Так, например, если вред причинен жизни или здоровью гражданина (его неимущественным благам), возникает имущественный вред, который выражается в утрате заработной платы (иных доходов), необходимости несения расходов на восстановление здоровья (оплата лекарств, санаторного лечения, протезирования и т.п.).

При причинении имущественного вреда действует общий принцип его полного возмещения. Лицо, ответственное за причинение вреда, обязано возместить его в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки.

Согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Вред, не подлежащий имущественной оценке, является неимущественным вредом. Такой вред возникает при нарушении личных неимущественных благ (прав) граждан, но может возникнуть и при нарушении имущественных прав. В юридической литературе и законодательстве неимущественный вред именуется моральным, под которым понимаются физические и нравственные страдания, переживаемые гражданином.

В СТ. 150 ПЕРЕЧЕНЬ БЛАГ НЕ ИСЧЕРПЫВАЮЩИЙ /ПРИМЕР ПРО НЕУДАЧНЫЕ РОДЫ И ИСК РОДИТЕЛЕЙ ЖЕНЩИНЫ – БЛАГО – ПРАВО НА ПОЛУЧЕНИЕ В СТАРОСТИ ЗАБОТЫ ВЗРОСЛОЙ ДОЧЕРИ/.

Согласно п. 1 ст. 150 ГК РФ, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства принадлежат гражданину от рождения или в силу закона являются неотчуждаемыми и непередаваемыми иным способом.

Перечень личных неимущественных прав и других нематериальных благ, названных в статье, не является закрытым. Очевидно, что вред, вызванный медицинским вмешательством, может быть причинен тем благам, с которыми прямо и непосредственно оно связано. Это жизнь, здоровье, физическая и психическая неприкосновенность, человеческая индивидуальность (постоянство). Последние два блага не поименованы в законе, однако открытый перечень ст. 150 ГК РФ и существующее теоретическое обоснование дает им полное право на существование.

Как правило, выделяют три степени вреда здоровью:

тяжкий, средний и легкий, которые устанавливаются на основании соответствующих квалифицирующих признаков; при этом, на основании Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ "О государственной судебно- экспертной деятельности в Российской Федерации"141, определение тяжести вреда входит в задачу судебно-медицинской экспертизы.

Вред, причиненный здоровью (неимущественному благу), влечет за собой вполне конкретные имущественные потери. Такие потери должны быть компенсированы потерпевшему лицом, ответственным за причинение вреда.

Противоправность. Гражданское законодательство не содержит определения противоправности, как не содержит и перечня действий, являющихся противоправными, т.к. обязательства из причинения вреда опираются на принцип генерального деликта, который выражается в общем запрете причинять вред как имуществу, так и личности. Поэтому для освобождения от обязанности возместить вред причинитель в каждом случае обязан доказывать правомерность своего поведения. В цивилистике существует несколько основных подходов к определению противоправности.

Сторонники одного из них утверждают, что сам факт причинения вреда нарушает общий запрет закона причинять другому вред, а потому все подобные действия можно расценивать как противоправные73, т.е. согласно данной концепции должник отвечает за противоправное нарушение субъективных гражданских прав (применительно к обязательствам – за их неисполнение или ненадлежащее исполнение)74. Согласно другой точке зрения, противоправность определяется нарушением не субъективного права потерпевшего, а лишь нарушением нормы объективного права, притом такой нормы, которая направлена на охрану определенного интереса потерпевшего75. Наконец, противоправным признают поведение, при котором лицо, во-первых, нарушает норму права и, во-вторых, одновременно нарушает субъективное право конкретного лица.

Принцип “не навреди” фокусирует в себе гражданское кредо врачебного сословия. Модель Гиппократа содержит исходную профессиональную гарантию, которая рассматривается как условие и основание для признания врачебного сословия не только обществом в целом, но и каждым человеком, который доверяет врачу ни много ни мало – свою жизнь 82. Второй принцип –“медицинская помощь должна складываться не из действий, которые должно совершить, а из тех, которые нельзя не совершить при ее оказании” - созвучен принципу “соблюдения долга” (деонтологической модели), разработанному проф. Н. Петровым83. Принцип соблюдения долга – основной для деонтологической модели. Впервые термин “деонтология” (др.-реч. deon – должное, ligos – учение) введен в XVIII в. английским юристом Иеремией Бентамом и впоследствии стал использоваться для обозначения профессионального свода правил врачей и юристов.

Причинно-следственная связь между противоправным деянием и наступившим вредом является объективным условием наступления гражданско-правовой ответственности в сфере медицинской деятельности. Решение вопроса о наличии или отсутствии причинно-следственной связи в большинстве случаев нарушения обязательств не вызывает осложнений.

Однако при разрешении исков, вытекающих из причинения вреда здоровью, она занимает важное место при определении ответственности субъектов медицинской деятельности. Во многом это обуславливается тем, что причинность вреда неочевидна для непрофессионала ввиду самой природы медицинской деятельности88, а равно, и тем, что всегда существует проблема возможной множественности причин, приведших к неблагоприятному результату89. Н.Д. Егоров в этой связи приводит показательный пример, когда по указанию врача (который должен был сам проводить манипуляцию) медсестра закапала в глаза новорожденного лекарство, в результате чего младенец полностью потерял зрение. Как выяснилось, вместо препарата, указанного врачом, медсестра по ошибке закапала другое лекарство.

Причинность - философская категория обозначающая необходимую генетическую связь явлений, одно из которых, причина, обуславливает другое – следствие. Различают полную причину - совокупность всех обстоятельств, при наличии которых необходимо наступает следствие; и специфическую причину - совокупность ряда обстоятельств, появление которых (при наличии множества других обстоятельств, уже имевшихся в данной ситуации и до наступления следствия образующих собой условия действия причины) ведет к появлению следствия. Выявление полной причины возможно в сравнительно простых случаях и, как правило, внимание научного исследования обращено на выявление специфических причин изучаемого явления, поскольку в специфическую причину объединены наиболее существенные в данной ситуации компоненты полной причины, а другие компоненты выступают лишь как условия действия этой специфической причины. Согласно одному из тезисов диалектического материализма причинно-следственная связь существует объективно, вне и независимо от нашего сознания. Субъективный идеализм либо полностью отрицает причинность, сводя ее лишь к привычной последовательности ощущений (Юм), либо, признавая причинность как необходимую связь, считает, что она привносится в мир явлений познающим субъектом, имеет априорный характер (Кант). Объективный идеализм может признавать существование причинности вне зависимости от человека, однако корни ее видит в духе, идее, понятии, которые считает независимыми от познающего субъекта. Диалектический материализм не только признает объективный (не зависящий от познающего субъекта) и всеобщий характер причинности, но рассматривает причину и следствие как момент взаимодействия, в котором следствие, в свою очередь, определяясь причиной, играет активную роль, оказывая воздействие на причину.

С точки зрения Н.Д. Егорова, наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точки зрения, представляется теориЯ прямой и косвенной причинной связи. Эта теория опирается на два основных положения учения о причинности: во-первых, причинность представляет собой объективную связь между явлениями, существующую вне нашего сознания (т.е. объективно); во-вторых, причина и следствие как таковые имеют значение лишь для данного конкретного случая.

Противоправное поведение лица только тогда является причиной убытков, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Прямая (непосредственная) причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. Тогда, когда такие обстоятельства имеются, можно говорить только о косвенной причинной связи.

Опасно растягивать цепь причинной связи до бесконечности, ЧТО ведет к смешению причинности с виновностью, закрывая пути для отыскания требуемой причинной связи в случаях безвиновной ответственности. Что же касается второго варианта, то, сконструированный словесно по модели необходимого условия, он своим подлинным смыслом примыкает к теории типичной (адекватной) причинности. Выявляя причину смерти, наступившей после того, как, утратив ногу в результате трамвайного происшествия, потерпевший был прооперирован нестерильными инструментами, В.М. Вольфсон писал, что если бы потерпевшему была оказана помощь нормальным путем, то естественным последствием несчастного случая была бы лишь некоторая утрата трудоспособности, но, так как производство операции без дезинфекции инструментов обыкновенно влечет за собой очень серьезные последствия, не исключая смерти, причиной смерти потерпевшего и ущерба его семьи должны считаться действия врача.

В медицинской деятельности определить, что явилось причиной вреда здоровью, в какой связи находятся действия (бездействие) врачующего лица по отношению к негативным последствиям, является сложной задачей. Такая задача под силу лишь профессионалам от медицины. Именно поэтому в приведенном деле, а равно в других аналогичных делах суд прибегает к помощи судебно-медицинской экспертизы_.

Т.е. такой причиной, появление которой (при наличии множества других обстоятельств, уже имевшихся в данной ситуации и до наступления следствия образующих собой условия действия причины) ведет к появлению следствия. Другие же причины: прогрессирование самой патологии, реакция организма на медицинское воздействие, следует считать косвенными. Сами по себе они не ведут к этим последствиям.

Данные выводы находят подтверждение в судебной практике. Так, кассационной инстанцией Верховного суда Республики Татарстан рассматривалось дело по заявлению гр-ки Б. о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда, причиненного ее дочери. Б. обратилась в суд с иском к Казанскому государственному медицинскому университету о

ЗУБЫ!. Согласно ст. 1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью или муществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

Согласно ст. 1096 ГК РФ вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, как и вред, причиненный вследствии непредоставления полной или достоверной информации, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

Судом первой инстанции установлено, что истица 10 января 2003 г. самостоятельно обратилась в стоматологическую поликлинику КГМУ по поводу ортодонтического лечения своей дочери: жалоба на неправильное положение передних зубов. 5 марта 2003 г. были сняты оттиски зубов для изготовления гипсовых форм челюстей и брекетов, 12 февраля 2003 г. установлены брекеты. Тогда же был составлен план лечения, с которым была ознакомлена истица.

14 февраля 2003 г., когда дочь истицы пришла на очередной прием к лечащему врачу-ортодонту, у нее было взято письменное согласие на проведение ортодонтического лечения, где было указание на возможные осложнения (деминерализация эмали), о необходимости регулярного посещения по назначению врача, о гигиене полости рта, о ретенционном периоде, продолжительность которого вдвое больше активной фазы, о необходимости пользования ретенционным аппаратом круглосуточно, о возможности рецидива после ортодонтического лечения и т.д. Согласие четырнадцатилетней дочери истицы было взято без согласия матери.

Как видно из материалов дела, первая запись врача о плохой гигиене появилась в медицинской карте дочери истицы 9 марта 2004 г., когда она пришла на прием после долгого отсутствия (с 23 сентября 2003 г. по 9 марта 2004 г.). С девочкой была проведена соответствующая беседа о гигиене полости рта и предложено явиться на следующий прием 11 марта 2004 г. с хорошей гигиеной. В указанный день девочка не пришла на прием, после повторного вызова она появилась 8 апреля 2004 г. у врача. Тогда с ней вновь была проведена беседа о гигиене полости рта. Само ортодонтическое лечение девушки проходило успешно. Снятие брекет-системы было ориентировочно назначено на май-июнь 2004 г.

Однако девочка на снятие брекетов не явилась ни в мае, ни в июне 2004 г. Дочь истицы явилась на прием только 28 сентября 2004 года. Во время осмотра у нее были выявлены меловидные пятна, наличие кариозных полостей. Была проведена беседа, даны рекомендации по гигиене. Как видно из материалов дела, по ходатайству представителя ответчика судом была назначена экспертиза, на разрешение которой были поставлены следующие вопросы: может ли явиться причиной деминерализации эмали и развития кариеса установка брекет-системы, явилась ли причиной возникновения кариеса зубов у дочери Б. установка брекет-системы, как влияют на состояние полости рта имеющиеся у девочки заболевания. Позже для разрешения экспертизы истцом были поставлены и другие вопросы. Из заключения экспертизы, проведенной с обследованием дочери истицы, следует, что меловидных пятен, очагов деминерализации, кариозных полостей, пломб на поверхностях зубов в зоне непосредственной фиксации брекетов не обнаружено, имеется небольшое количество мягкого зубного налета в пришеечной области фронтальной группы зубов нижней челюсти.

Экспертами были сделаны выводы: 1. КПУ, с учетом четырех непрорезавшихся зубов и одного зуба, удаленного по ортодонтическим показаниям, а также перенесенного пиелонифрита, соответствует среднему уровню интенсивности кариеса данного возраста; 2. Зоны непосредственной фиксации брекетов не имеют признаков кариеса; 3. 27 зуб, на пришеечной поверхности которого развился кариес, не являлся опорным для фиксации брекета, но нуждается в лечении; 4. Гигиенический индекс в пределах нормы, но, учитывая имеющиеся на зубах мягкие зубные отложения, рекомендуется интенсивная гигиена полости рта с применением ферментосодержащих зубных паст.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции обоснованно оставил без удовлетворения исковые требования Б. о компенсации морального вреда, связанного с причинением вреда здоровью её дочери, поскольку дочь истицы длительное время не приходила на прием к лечащему врачу, не соблюдая правил гигиены полости рта, поэтому у нее стали портиться зубы. Суд справедливо счел необходимым удовлетворить требование истицы в части компенсации морального вреда за непредставление информации о неблагоприятных последствиях и побочных действиях ортодонтического лечения и взыскал с ответчика в пользу истицы три тысячи рублей с учетом требования разумности и справедливости, так как судом было установлено, что при заключении договора на ортодонтическое лечение ответчиком не была предоставлена истице полная информация о неблагоприятных последствиях и побочных действиях ортодонтического лечения, информация была представлена только несовершеннолетнему ребенку.

Из приведенного дела следует, что со стороны исполнителя медицинской услуги имелось противоправное бездействие в виде непредставления информации. У дочери истицы – пациента после лечения обнаружился вред здоровью (меловидные пятна, кариес). Однако судом с учетом заключения экспертов сделан вывод о том, что неблагоприятные для пациента последствия не состоят в причинной связи с противоправным бездействием лечебного учреждения. При этом существуют обстоятельства, которые вместе с непредставлением информации о медицинской услуге явились причиной вреда здоровью. Это – отсутствие со стороны пациента должной гигиены полости рта и, как следствие, прогрессирование патологии в виде кариеса.

Исходя из вышеизложенных теоретических предпосылок и приведенной судебной практики, можно сделать вывод, что врачующее лицо несет гражданско-правовую ответственность в сфере медицинской деятельности при наличии прямой (непосредственной) причинной связи, имеющей место тогда, когда в процессе лечения между противоправными, составляющими медицинскую помощь, врачебными действиями и вредом здоровью пациента не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. В случаях, когда между противоправными действиями врача и вредом здоровью пациента присутствуют такие обстоятельства, как прогрессирование самой патологии или специфическая реакция организма на медицинское воздействие, налицо косвенная (опосредованная) причинная связь. Это будет означать, что противоправное поведение врача в таком случае лежит за пределами рассматриваемого с точки зрения юридической ответственности случая, а следовательно, и за пределами юридически-значимой причиной связи.

ВМЕНЕНИЕ

Вина правонарушителя. По общему правилу ответственность в гражданском праве наступает при наличии вины должника. Так, согласно действующей норме п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Вопрос определения вины в гражданском праве остается дискуссионным. Можно выделить два концептуальных подхода. В одном случае под виной понимают психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или других лиц110. В другом - понятие вины раскрывается через положение о том, что должник признается невиновным, если докажет, что он принял меры, соответствующие той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась в соответствии с характером обязательства и условиям оборота для надлежащего исполнения обязательства ПЛЕНУМ 7

Действующее гражданское законодательство и правовая цивилистическая доктрина исходят из существования в гражданском праве трех форм вины: умысла, неосторожности и грубой неосторожности. Об умысле речь идет в случаях, когда медицинский работник осознавал совершаемые противоправные действия и желал наступления связанного с этими действиями результата. Неосторожные формы вины заключаются в том, что медицинский работник: а) предвидел наступления вредных последствий, но самонадеянно рассчитывал на их предотвращение; б) не предвидел наступления вредных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности мог и должен был предвидеть эти последствия114.

К примеру, хирург Ш., имевший II квалификационную категорию, стаж по специальности 6 лет, являлся лечащим врачом гр-на К., 37 лет. Больной поступил в отделение 11 октября 2003 года в 10 часов 25 минут по поводу флегмоны правого предплечья, левостороннего подмышечного лимфаденита. Поверхностно осмотрен лечащим врачом Ш. и уже через 45 минут после поступления в отделение взят в операционную.

Хирург с излишней поспешностью, без наличия необходимых (тем более жизненных) показаний, единолично без договоренности с заведующим отделением об участии в операции анестезиолога, не обосновав в медицинской карте больного выбор операции и анестезии, решил вскрыть флегмону под масочным фторотановым наркозом. Предоперационное обследование и подготовка больного были явно недостаточными: не произведены обязательные лабораторные исследования крови и мочи, не вводился атропин для профилактики угнетающего действия фторотана, успокаивающие средства и т.п. Врач Ш. имел высшее медицинское образование, достаточную по стажу врачебную практику; пройдя усовершенствование по хирургии в мединституте, он не мог не знать о таких свойствах фторотана, как ганглиоблокирующий (гипертензивный) эффект, угнетающее влияние на клеточный иммунитет, а также то, что эти свойства представляют наибольшую опасность при проведении наркоза масочным способом. В результате реанимационных мероприятий удалось восстановить деятельность сердца, однако 25 октября в 23.05 больной, не приходя в сознание, скончался. На основании данных судебно-медицинского исследования трупа гр-на К. был сделан вывод, что длительное (в течении 14 минут) кислородное голодание, возникшее в связи с дачей масочного фторотанового наркоза и рефлекторной остановки сердца, привело к гибели клеток коры головного мозга, энефалопатии, осложнившейся двусторонней гнойной пневмонией, явившейся непосредственной причиной смерти. На грубые нарушения правил оказания медицинской помощи врачу Ш. было достаточно конкретно и аргументировано указано в выводах комиссионной экспертизы. Очевидным в таком случае представляется наличие вины работника медицинского учреждения, врача Ш., в форме грубой неосторожности.

ВАЖНО!!!!!!!

Форма вины не влияет на наступление гражданско-правовой ответственности (ст. 1083 ГК РФ, п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от №1 ). НО Степень вины медицинского персонала может влиять на размер компенсации морального вреда (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94 г. №10 “Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда”

ОСНОВАНИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ

401, П.4 СТ. 1064, 1098

ВРОДЕ ФОРМЫ ВИНЫ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ НО

В соответствие с п. 4 ст. 401 ГК РФ заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно. Такое требование закона предполагает обязательное выяснение отсутствия или наличия умышленной вины должника в нарушении договора, подпадающем под действие ограничительной оговорки.

Соответственно, если такая вина должника будет установлена, закон объявляет соответствующую оговорку ничтожной. Из этого следует, что условие договора о возмездном оказании медицинских услуг, в рамках которого пациент соглашается на неограниченный объем или заранее не установленный перечень инвазивных (с нарушением целостности тканей) вмешательств, будет неправомерным. Интересно отметить, что в Германии в таких случаях не ограничиваются только указанием на умысел, но также указывают и на грубую неосторожность. Недействительными являются, прежде всего, содержащиеся в общих больничных условиях (имеется в виду принятые в медицинской практике Германии документы, регламентирующие отношения врач - пациент) ограничения ответственности до умысла и грубой неосторожности.

В гражданском праве Германии считается, что врачебный договор может, конечно, исключать или изменять притязания на возмещение ущерба, вытекающего из совершения преступления, или ограничивать деликтную ответственность грубой неосторожностью. Но ввиду типичной зависимости пациента от врача и своеобразия доверительных отношений между врачом и пациентом к содержанию и форме договорных ограничений ответственности должны предъявляться строгие требования. Поэтому не допускается исключение ответственности на основе конклюдентного отношения либо через "общие условия лечения" (правила клиники). Исключение ответственности, с которой пациент вынужден согласиться, находясь в затруднительном положении, в норме является безнравственным.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ). Для медицинской деятельности, как отмечает А.В. Тихомиров, это означает, что вина при оказании медицинской помощи отсутствует, если врачом проявлена такая мера заботливости и осмотрительности, какая позволяет исключить возможные или минимизировать неизбежные риски от нее для здоровья пациента

ПРОБЛЕМА ОТНЕСЕНИЯ ВСЕЙ ВРАЧЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ К 1079 ГК РФ

1070

Несмотря на предпринимаемые законодателем действия, имеет место определенный рост количества дел данной категории <1>. В качестве примера судебной статистики, позволяющей отследить количество рассмотренных дел, возникающих из гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, можно привести практику судов общей юрисдикции РФ. За 2010 г. судами общей юрисдикции по первой инстанции было рассмотрено 3631 гражданское дело о возмещении ущерба от незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. По 1962 гражданским делам исковые требования были удовлетворены, по 949 делам - отказано в удовлетворении исковых требований, по 235 делам прекращено производство по делу, 189 дел оставлено без рассмотрения <2>. К сожалению, судебная статистика по данной категории дел, рассмотренных арбитражными судами, отсутствует <3>.

--------------------------------

<1> Для сравнения: за 2009 г. судами общей юрисдикции по первой инстанции было рассмотрено 3267 гражданских дел о возмещении ущерба от незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, а в 2010 г. уже 3631 гражданское дело // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http:// www.cdep.ru/ index.php?id= 5&item= 354. Проверено: 02.15.2011.

Указанные особенности обращения взыскания на имущество публично-правовых образований понудили законодателя специально определить порядок исполнения судебных актов в таких случаях. Федеральным законом от 27 декабря 2005 г. N 197-ФЗ "О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об исполнительном производстве" Бюджетный кодекс Российской Федерации (далее - БК РФ) был дополнен гл. 24.1 "Исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации". В соответствии со ст. 242.2 названной главы для исполнения судебных актов по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов Российской Федерации или их должностных лиц, в том числе в результате издания государственными органами Российской Федерации актов, не соответствующих закону или иному нормативному правовому акту, а также судебных актов по иным искам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации (за исключением судебных актов о взыскании денежных средств в порядке субсидиарной ответственности главных распорядителей средств федерального бюджета), документы направляются для исполнения в Министерство финансов РФ. После этого исполнение судебных актов осуществляется в течение трех месяцев со дня поступления исполнительных документов за счет ассигнований, предусмотренных на эти цели законом (решением) о бюджете. При исполнении судебных актов в объемах, превышающих ассигнования, утвержденные законом (решением) о бюджете на эти цели, вносятся соответствующие изменения в сводную бюджетную роспись.

Для случаев, когда вред возмещается за счет казны субъекта Федерации или муниципального образования, БК РФ предусматривает аналогичные нормы.

Однако положения бюджетного законодательства не исключают применения норм ГК РФ об объеме ответственности публично-правового образования. Для участия в гражданских правоотношениях любому субъекту необходим такой признак, как имущественная обособленность или имущественная самостоятельность (ст. 2 ГК). Наличие отдельного имущества, обособленного от имущества иных лиц, - качество, необходимое для обеспечения стабильности и эффективности гражданского оборота. Очевидно, что реальная способность субъекта платить по своим обязательствам - наиболее привлекательная черта, выгодно отличающая его от других перед потенциальными контрагентами. Все сказанное может быть в известном смысле применено и к публичным субъектам гражданского права.

Поэтому справедливо утверждение ВАС РФ о том, что недопустимо ограничение источников взыскания с публично-правовых субъектов путем указания на взыскание только за счет средств бюджета, поскольку такое ограничение противоречит ст. ст. 126, 214, 215 ГК РФ. В данном случае действует общее правило об ответственности публично-правового образования всем принадлежащим ему на праве собственности имуществом, составляющим казну (см. п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2006 г. N 23 "О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации").

После установления невозможности исполнения решения суда за счет средств бюджета в порядке, предусмотренном гл. 24.1 БК РФ, взыскатель вправе обратиться в службу судебных приставов, а судебный пристав-исполнитель вправе осуществить исполнительные действия по аресту и реализации принадлежащего публично-правовому образованию на праве собственности имущества, не закрепленного за созданными им юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, на которое может быть обращено взыскание.

при установлении порядка и последствий реабилитации жертв политических репрессий создал специальное законодательство, наличие которого позволяет обойти запрет на имущественные взыскания с государства за деяния органов государственной власти или их должностных лиц, совершенные до 1 июня 1981 г., и в какой-то степени защитить нарушенные субъективные права жертв политических репрессий.

Статья 1070. Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда

3. Перечень случаев, в которых в соответствии с п. 1 комментируемой статьи производится возмещение вреда, требует уточнения в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, который отметил, что положение лица, задержанного в качестве подозреваемого и помещенного в условия изоляции, по своему правовому режиму, степени применяемых ограничений и претерпеваемых в связи с этим ущемлений тождественно положению лица, в отношении которого содержание под стражей избрано в качестве меры пресечения. Следовательно, и вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, должен возмещаться государством в полном объеме независимо от вины соответствующих должностных лиц не только в прямо перечисленных в п. 1 комментируемой статьи случаях, но и тогда, когда вред причиняется в результате незаконного применения в отношении гражданина такой меры процессуального принуждения, как задержание. Пункт 1 комментируемой статьи по его конституционно-правовому смыслу означает, что подлежит возмещению за счет казны в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда вред, причиненный гражданину не только в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, но и в результате незаконного задержания в качестве подозреваемого <1>.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. N 440-О "По жалобе гражданки Аликиной Татьяны Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации".

. Специфика положений, содержащихся в п. 2 комментируемой статьи, сводится к тому, что возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, производится по принципу вины. При этом наиболее важной проблемой правоприменения является вопрос о вине судьи в случаях причинения вреда при осуществлении правосудия.

В соответствии с комментируемой статьей вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Конституционный Суд РФ высказал свою позицию по поводу данной нормы в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова".

Как отмечает Конституционный Суд РФ, Гражданским кодексом РФ в качестве общего основания ответственности за причинение вреда предусмотрено, что лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064), т.е. по общему правилу бремя доказывания отсутствия вины возлагается на причинителя вреда. Положение п. 2 ст. 1070 Кодекса является исключением из этого правила: в предусмотренном им случае не действует презумпция виновности причинителя вреда, вина которого устанавливается в уголовном судопроизводстве, т.е. за пределами производства по иску о возмещении вреда.

Такое специальное условие ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия, как отмечено в названном Постановлении, связано с особенностями функционирования судебной власти, закрепленными Конституцией РФ (гл. 7) и конкретизированными процессуальным законодательством (состязательность процесса, значительная свобода судейского усмотрения и др.), а также с особым порядком ревизии актов судебной власти. Производство по пересмотру судебных решений, а следовательно, оценка их законности и обоснованности осуществляются в специальных, установленных процессуальным законодательством процедурах: посредством рассмотрения дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях. Пересмотр судебного решения посредством судебного разбирательства по иску гражданина о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, фактически сводился бы к оценке законности действий суда (судьи) в связи с принятым актом, т.е. означал бы еще одну процедуру проверки законности и обоснованности уже состоявшегося судебного решения и, более того, создавал бы возможность замены по выбору заинтересованного лица установленных процедур проверки судебных решений их оспариванием путем предъявления деликтных исков.

Между тем в силу указанных конституционных положений это принципиально недопустимо, иначе сторона, считающая себя потерпевшей от незаконных, с ее точки зрения, действий судьи в ходе разбирательства в гражданском судопроизводстве, будет обращаться не только с апелляционной либо кассационной жалобой, но и с соответствующим иском, а судья всякий раз будет вынужден доказывать свою невиновность. Тем самым, по мнению Конституционного Суда РФ, была бы по существу перечеркнута обусловленная природой правосудия и установленная процессуальным законодательством процедура пересмотра судебных решений и проверки правосудности (законности и обоснованности) судебных актов вышестоящими инстанциями.

Результат осуществления правосудия находится в зависимости от "судейской дискреции", в результате разграничить незаконные решения, принятые вследствие не связанной с виной ошибки судьи и его неосторожной вины, затруднительно. Поэтому участник процесса, в интересах которого судебное решение отменяется или изменяется вышестоящей инстанцией, может считать, что первоначально оно было постановлено не в соответствии с законом именно по вине судьи. В этих условиях обычное для деликтных обязательств решение вопроса о распределении бремени доказывания и о допустимости доказательств вины причинителя вреда могло бы парализовать всякий контроль и надзор за осуществлением правосудия из-за опасения породить споры о возмещении причиненного вреда.

Положение п. 2 комментируемой статьи, которое оспаривалось заявителями в Конституционном Суде, не только исключает презумпцию виновности причинителя вреда, но и предполагает в качестве дополнительного обязательного условия возмещения государством вреда установление вины судьи приговором суда и, следовательно, связывает ответственность государства с преступным деянием судьи, совершенным умышленно (ст. 305 "Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта" УК РФ) или по неосторожности (неисполнение или ненадлежащее исполнение судьей как должностным лицом суда своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если оно повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, - ст. 293 "Халатность" УК РФ).